Дорога жизни в Ленинграде

На протяжении всей войны и после нее советские средства массовой информации описывали дорогу жизни как свидетельство храбрости и изобретательности Красной армии, мудрости политических лидеров страны, мужества и патриотизма ее верных граждан. Во многих случаях приводились вдохновляющие примеры подвигов или самопожертвования. Писательница Вера Инбер в своем дневнике описывает водителей грузовиков, ездивших по Ладожскому озеру, как «священных».

Поддерживали эту традицию Александр Фадеев и другие писатели. Подобные патриотические настроения воплощает Музей дороги жизни, расположенный в деревне Осиновец (Всеволжского района), бывшей западной окраине ледовой дороги. Музей, который открылся в сентябре 1972 г., относительно невелик и, конечно, не сравним с «супермемориалами», возведенными в ту же брежневскую эпоху в Волгограде, Киеве и Бресте. В небольшой комнате содержатся экспонаты, посвященные «неизмеримому мужеству, стойкости и героизму защитников Ленинграда». Лишенные ссылок на руководящую роль товарища Сталина и Коммунистической партии, они все же свидетельствуют, что «за каждой выставкой, за каждым боевым экспонатом лежит судьба человека, подвиг». Эго место привлекает пожилых ветеранов и школьников, приезжающих сюда на экскурсии.

Но блокада и дорога жизни больше не священны, как и многое другое, что канонизировалось в советские времена. С момента распада Советского Союза иностранные писатели не упускают возможности использовать мелодраматические сюжеты о молодых влюблен¬ных и унесенных жестокой судьбой жизнях. Ученые воспользовались доступом к ранее закрытым архивам и другим источникам для пересмотра истории. Новые версии отвергают прежний пафос, но грешат критическими оценками (с позиций сегодняшнего дня) решений Верховного Главнокомандования в Москве и Военного совета Ленинградского фронта. Например, один западный историк отмечает, что «какие-либо крупные эвакуации гражданских лиц воздушным путем, кажется, никогда даже не рассматривались, подразумевая, что в дополнение к тем, кто был эвакуирован по дороге жизни в течение зимы 1941 -1942 гг., других ленинградцев тоже можно было спасти.

Другой (впоследствии, правда, отказавшийся от своей идеи) вторит ему, утверждая, что несомненно, можно было сделать больше. В преддверии будущих боев гораздо больше детей и иждивенцев следовало эвакуировать впервые недели войны. Крупные запасы продовольствия могли и должны были быть накоплены и надежно сохранены. Пайки лучше было сократить пораньше. Ледовую дорогу через Ладожское озеро тоже можно было начать использовать на полную мощность раньше. Приоритет, теоретически, должен был принадлежать перевозкам продуктов питания и эвакуированных, меньше внимания следовало уделять промышленным товарам и материалам».